Как сообщение «Ваша посылка доставлена» и другие автоматические сообщения стирают необходимый человеческий труд ❧ Текущие события

Лишь немногие аспекты английского языка подвергаются столь серьезной клевете, как пассивный залог. И не зря. Пассивный вариант («были допущены ошибки»), в отличие от активного («я допустил ошибки»), позволяет писать криво. Он признает, что что-то произошло, но не объясняет, кто и как это сделал. Таким образом, пассивный залог — это не просто отличительная черта небрежной прозы; это риторический прием, который ускользает от признания, обходится без атрибуции и, согласно одному руководству по стилю, «ликвидирует и хоронит активного человека».

Возможно, неудивительно, что в то время, когда крупные платформы электронной коммерции и службы доставки на основе приложений нагло пытаются стереть любые следы человеческого труда, наши смартфоны и почтовые ящики завалены уведомлениями, написанными пассивным залогом. Сообщения от Amazon, DoorDash, Instacart и других преследуют жуткую безлюдность. В одном уведомлении говорится, что «ваша посылка доставлена». Другой сообщает вам, что «ваша доставка завершена». Еще один сообщает, что «вашу еду привезли».

Просматривая свой собственный список уведомлений о покупках за последние несколько месяцев, я обнаружил, что они были столь же щедры на пассивный залог и словесное избегание, как и скупы на отдачу должного людям, которые сделали доставку возможной. С лингвистической точки зрения это было так, как если бы на моем пороге просто появились отпускаемые по рецепту лекарства, тайская лапша, маски KN95, травка, пицца, кроссовки и мороженое. Никакого человеческого труда не требуется.

Во многих случаях я сталкивался с типичным пассивным тройным дубликатом — серией сообщений, описывающих путь моего заказа от момента покупки до момента, когда он прибыл ко мне:

"Ваш заказ был обработан."

"Ваш заказ был отправлен."

«Ваш заказ доставлен».

Очевидно, кто-то принял заказ, упаковал коробки, загрузил грузовики, забрал еду и осуществил доставку. Но эти люди редко (если вообще когда-либо) получали признание за свои усилия. Судя по одним только уведомлениям, было бы трудно сказать, был ли вообще задействован человеческий труд.

И, возможно, в этом вся суть. С помощью пассивного залога и других форм языка, стирающего труд, уведомления о доставке просят нас представить мир, в котором вещи просто материализуются, как по волшебству, у наших дверей. Они помогают поддерживать экономическую фантазию о том, что наши покупки являются не результатом человеческого труда, а, скорее, результатом действия эффективных рыночных сил. Если бы они признали роль человеческого труда, вся иллюзия развеялась бы. Ведь не невидимая рука раскладывает посылки на наших подъездах. Это человеческая рука, которую компании сделали невидимой.

С исторической точки зрения, в уничтожении труда нет ничего нового. Рассмотрим черные лестницы на южных плантациях — архитектурный способ скрыть порабощенных людей от взглядов плантационного класса, пока они работают в домах рабовладельцев. Или возьмем организационные разрушения, заложенные в самом сердце индустриальной экономики. Сборочные линии разбили производство на бесконечно мелкие задачи, тем самым сведя на нет видимый вклад квалифицированных мастеров. Или возьмем универмаги в эпоху зарождения американской потребительской культуры. Маркетологи использовали красочные дисплеи и модно одетых продавцов (которые были обучены улыбаться), чтобы создать беззаботный опыт покупок и отвлечь покупателей от ужасных условий труда и низкой заработной платы, от которых зависело их потребление.

Капитализм всегда зависел от манипуляции нашим воображением. Как утверждал Карл Маркс, гораздо легче сравнивать и обменивать всевозможные товары, если мы отрицаем их происхождение и человеческий труд, необходимый для их производства. Как только мы удалим фабричные потертости и сотрем идиосинкразические маркировки отдельных рабочих, мы сможем начать думать о товарах, как если бы они были волшебными. Они служат нам, разговаривают с нами и заставляют нас чувствовать. Мы переосмысливаем отношения между потребителями и производителями как отношения между потребителями и продуктами. При этом работники, от которых мы зависим, отходят в тень — их редко признают и часто забывают.